Богат русский язык, но мне трудно сейчас подобрать слова, которые бы соответствовали случившемуся. Ушел из жизни Сергей Николаевич Андрияка. Одно его имя говорит уже само за себя, и никакие звания – Народный художник, действительный член Академии художеств России, ректор Академии акварели и изящных искусств не могут ничего существенного прибавить к его имени, как никакие звания не прибавят ничего к именам Серов, Врубель, Суриков. Репин. Эти великие имена, включая и С.Н. Андрияку, будут разделять только запятые в книгах искусствоведов и еще пространства на стенах великих музеев мира. Да, прежде всего Сергей Николаевич был великим художником, но в отличие от многих других великих художников он еще был великий педагог, ученый и великий организатор. Он оставил нам в наследство не только более десяти тысяч своих живописных шедевров, но и свою уникальную школу живописи, Академию акварели и изящных искусств, возрожденную им технологию многослойной акварельной живописи, и сотни своих талантливых учеников. Очевидно, что столько успеть сделать за столь непродолжительную жизнь мог только уникальный человек. Уникальный своей любовью к Родине, к народу, к ученикам, человек глубоко верующий и за всю свою удивительную жизнь не сказавший о людях ни одного худого слова, о чем свидетельствуют его самые близкие друзья. Он всегда встречал своих друзей и коллег с распростертыми для объятий руками и улыбкой, и, я думаю, многие будут помнить всю жизнь тепло его рук. Он был глубоко убежден, что желание и возможность видеть красоту жизни и уметь ее воспроизводить заложено в человеке Богом, и это вселяло в него надежду на великое будущее нашей планеты. Такой его неожиданный уход застал всех нас, знавших и любящих его, врасплох, и мы невольно кидались в объятия друг к другу, не стесняясь в выражении своих скорбных чувств. А он своей жизнью завещал всех нас любить друг друга и любить жизнь. Вдруг его величие стало очевидным всем, и вдруг прозвучали вслух, ранее хранимые только в сердце слова: уже никто и никогда не сделает того, что сделал он. Он был при жизни живым классиком, живым он останется навсегда. В его картинах, порой, много грусти и даже тоски, но тоски истинно русской и светлой, тоски по прекрасному, по прекрасной будущей жизни на Земле. И сколько еще людей приведут к умилению и восторгу, вдохновят на великий труд, гармонизируют их сознание и душу его неповторимые полотна. После его ухода в душе образовалась огромная пустота – это говорит о том, сколько места он занимал в наших душах…

Александр Поверин